Главная

Назад

ЗВЕЗДА ПО ИМЕНИ СОЛНЦЕ

статья с сайта



21 июня Виктору Цою бы исполнилось сорок лет.
Оказывается, он был таким молодым.
Как недавно и давно это было – «киношные посиделки», дешевое вино, дешевые сигареты, дешевый кассетник «Таурас». «Группа крови на рукаве», «Когда твоя девушка больна», «Пачка сигарет», «Восьмиклассница»… Было ощущение абсолютного счастья, но почему-то хотелось плакать.

В какой-то степени нам повезло – мы взрослели под песни Цоя. И не только Цоя, конец восьмидесятых - удивительное время для российского рока. С одной стороны, андеграунд исчез как явление, и бывшие в подполье рок-группы получили официальную легализацию, а значит – аудиторию, возможность записывать альбомы и давать концерты. Свердловский, питерский, московский рок заполнил телевидение, потеснив задушевные отечественные ВИА и «мелодии и ритмы зарубежной эстрады».
«Алиса», «Наутилус», «Урфин Джюс», Настя Полева и Егор Летов, «Агата Кристи», вечный БГ со своим «Аквариумом», ДДТ, «Звуки «МУ»...
Бывшие подпольщики, изгои, запрещенные, и поэтому – герои, почти диссиденты.
Хотя, оказалось, что никаких призывов, социальных и политических лозунгов, всего того, что не вписывалось в рамки тогдашней культуры, рок-группы не несли. Даже полупрозрачные протесты «Наутилуса» и слабые пародии «АВИА» теряли свою актуальность до того, как доходили до слушателей. Журналисты и политологи, сатирики и актеры, слесари и домохозяйки по телевизору, радио, в газетах и на кухнях малогабаритных квартир с воодушевлением громили то, что еще вчера казалось незыблемым и вечным, тщательно оберегаемым советской идеологией.
Куда уж за ними угнаться музыкантам.

Впрочем, в рок-группах перестроечного образца не было не только социальных призывов. Не было профессионального исполнения, даже элементарных навыков работы со сценической аппаратурой. Не было нормальных текстов. Не было интересных мелодий (великолепные аранжировки «Агаты Кристи» появились позже). Даже по сравнению с советской попсой они казались дилетантами, с европейскими рок-группами наш рок перестроечного образца сравнивать совсем уж неприлично.

Интересно, если бы Цой был жив в наше время, чем бы он занимался? Неужели бы канул в небытие, как большинство рок-кумиров конца восьмидесятых? Или бы переквалифицировался в заурядного посовика?
А почему бы нет? Группа «Кино» находилась на грани раскола до смерти Цоя. Чесовые гастроли, косметика на Витином лице, танцы на сцене, богемные тусовки, странные контракты – все это вызывало протест остальных «Киношников», не привыкших и не хотевших привыкать к правилам игры шоу-бизнеса. Вполне возможно, что Виктор бы расстался и со своими музыкантами, и с имиджем последнего романтика.
Это ничего бы не изменило.

Потому что в отличие от прочих рок-групп, которые пели о нашем поколении, песни Виктора Цоя - всепоколенческие.
Для того, чтобы они цепляли, не обязательно жить в определенное время, быть частью определенной культуры.

В конце концов, мы выросли из перестроечного рока. Получили профессии, обзавелись детьми и дорогими музыкальными центрами. Нам уже не интересны ни мрачный «Наутилус», ни перманентно протестующий против чего-то ДДТ.

Зато сегодняшние подростки до сих пор приходят к Стене Цоя. Надламывают сигареты: «Прикури, Витя», пишут признания в любви. «Цой – бог».

Злободневные темы приходят и уходят. Вчерашние смелые призывы сегодня кажутся старческим брюзжанием. Но в жизни каждого человека наступает такой период, когда ему нужно почувствовать себя героем. Не обязательно на войне или в схватке со стихией, и уж тем более не победителем соцсоревнований. И даже не героем бизнеса, богатым и знаменитым. Просто героем, героем только потому, что не хочется быть обывателем, маленьким человечком, от которого ничего не зависит.

Виктор Цой давал возможность каждому почувствовать себя таким героем. Ну, не каждому, конечно, а только тем, кто еще находит в себе силы сопротивляться рутине будней.
Героем быть легко. Достаточно иметь в кармане пачку сигарет, ездить на метро, не бояться дождя и презирать электрички. Верить, что есть звезда по имени Солнце, и она светит именно тебе. Просто стоять на берегу и думать – плыть или не плыть. У цоевского героя нет денег, но есть время. У него нет имени, лишь порядковый номер - группа крови. А между небом и землей идет война, не та, которую показывают на телевидении. Война, на которую призывает ослепительная в небе звезда. Война как антитеза теплому месту и уютному пледу.

Если читать тексты песен Цоя, то первое впечатление, которое они создают – воинствующая банальность. «И билет на самолет с серебристым крылом, что, взлетая, оставляет земле лишь тень». Первое впечатление о музыки - нескончаемое тум-тум-тум, не балующий разнообразием ритм солдатского строя, или, как удачно выразился один критик, лошадиного топота. Впрочем, эти впечатления появляются, когда слушаешь песни Цоя в зрелом возрасте.
Тогда, двенадцать-пятнадцать лет тому назад эти песни звучали как откровения. Они и сейчас – откровения, только уже для других подростков.
И тогда и сейчас была понятна одна истина – жизнь состоит из банальностей. Все, что происходило с тобой – происходило с миллиардами других, таких же, как и ты.
Ты умрешь – и ничего не останется после тебя.
Но даже в череде банальностей кто-то слышит, как призывает его на вечную войну далекая звезда, кто-то видит звездную пыль на сапогах. Старо, как мир. А потому – вечно.

Жил-был мальчик Витя Цой. Не самый благополучный мальчик. Учился в ПТУ, работал в кочегарке. По молодости панковал. Маленький, маленький человечек, обреченный на безвестность, как и миллионы других мальчиков.
Мальчик вырос и пропел низким голосом потрясающе привычные слова. Те слова, которые мы говорим ежедневно самим себе. Если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
Потом мальчик умер. И смерть его была обыденно-нелепой - заснул за рулем. И в жизни, говорят, он был полным шизиком, по крайней мере, точно не вундеркиндом.

Но уже 12 лет прошло после его смерти, а сегодняшние мальчики и девочки поют банально-мудрые песни Цоя под дешевое вино и сигареты, еще не подозревая, как они счастливы.