Виктору Цою посвящается...
kиношниk.народ.ру
|
||
Все, что есть: )-
ТЕКСТЫ И АККОРДЫ )-
ДИСКОГРАФИЯ )-
ПЕСНИ )-
ВИДЕО )-
УВЛЕЧЕНИЯ )-
ФОТОАЛЬБОМ )-
ВОСПОМИНАНИЯ )-
ПРЕССА )-
ИНТЕРВЬЮ )-
ДРУЗЬЯ )-
К ВИКТОРУ )- )-
ССЫЛКИ )-
|
Позднее,
когда я видел, как настойчиво и открыто, казалось, в безнадежных ситуациях
боролся за власть Б. Ельцин, я вспоминал, как без всякого сопротивления сдавал
свои позиции М. Горбачев. А ведь в отличие от Ельцина он был не одинок. Но он
не решился, даже опираясь на уже значительную группу сторонников, дать бой
старой номенклатуре. В
тот период главным для Горбачева было выждать, любыми путями сохранить свое
положение члена Политбюро и постараться расширить круг своих сторонников. От
меня он знал, что К. Черненко неизлечимо болен и дни его правления сочтены. С
другой стороны, как это ни покажется парадоксальным, избрание Черненко на пост
Генерального секретаря было очередным подарком судьбы Горбачеву. Приди на этот
пост кто-то другой из группы старейших членов Политбюро, полный здоровья и
политических амбиций, тот же А. Громыко или В. Гришин, кресло генсека было бы
занято надолго, а значит, не было бы и весны 1985 года. Но
все это — гораздо более поздние размышления, а тогда, во время пленума ЦК, я
просто растерялся, не зная, как вести себя в создавшейся ситуации, и мучительно
пе- 125 реживал свою в худшем понимании «интеллигентность
поведения», с одной стороны, как гражданин, как честный политический и
общественный деятель, наконец, как друг М. Горбачева я должен был бы, зная
состояние здоровья К. Черненко, выступить против его избрания. Не сомневаюсь,
что в этом случае я оказался бы «белой вороной», а Черненко все равно был бы
избран. К тому же весь состав Политбюро, да и многие члены ЦК знали истину, но
делали «хорошую мину при плохой игре». Молчал будущий герой борьбы с Политбюро
и коммунистической партией Б. Ельцин, молчали будущие борцы с тоталитарным
режимом Э. Шеварднадзе, И. Силаев и многие другие. Конечно, я находил
оправдание своему поведению. Оно, кстати, всегда создавало определенную
двойственность моего положения. Могу ли я пренебречь клятвой Гиппократа и
выдать самое сокровенное моего больного -состояние его здоровья, когда речь
идет о судьбе государства и будущем народа? Никаких правил или законов,
касающихся этого вопроса, по крайней мере в нашей стране, нет. Да и с
общечеловеческих гуманных позиций можно ли говорить о неизлечимости болезни, ее
тяжелом прогнозе на ближайшее будущее в широкой аудитории и в присутствии
самого больного? Кроме того, К. Черненко знает о тяжести своей болезни и
предупрежден о необходимости резкого ограничения рабочей нагрузки и
политической активности; если он честный человек и разумный политик, то должен
сам отказаться от кресла Генерального секретаря. Так я думал и тем успокаивал
свою совесть.
[ flash-версия ] [ наши баннеры ] [ о сайте ] |